Джульетта без имени - Страница 62

К оглавлению

62

— Там, небось, вонь такая от этих мышей... — глухо донеслось до Крыси.

— Капюшон тоже накинь, — посоветовала она, — а то еще облегчится кто сверху! И глаза от света береги.

— Угу.

Очень осторожно и почти бесшумно Восток приоткрыл широкую заднюю дверь джипа, огляделся. Ничего подозрительного или опасного.

— Пошел! — шепотом уведомил он Крысю и, держа наготове автомат, скользнул к яркому пятну выхода. Крыся, столь же тихо притворив дверцу, стала ждать.

Минут через десять Восток вернулся и условно стукнул в заднее стекло. Крыся впустила его.

— Ну и что там?

— Вечер! — обрадовал ее сталкер. — Не такой уж и поздний, но на наше счастье — пасмурный! И, кажется, дождь собирается. Думаю, еще немного — и можно будет выбираться. С тонированными стеклами и щитками будет нормально.

— А нетопырки что?

— Пока дрыхнут. Если выезжать осторожно... Между прочим, давай-ка я и в самом деле сейчас потихонечку подкачу к выходу! Постоим немного, подождем сумерек. Заодно и глаза привыкнут.

— Имей в виду: если будет слишком светло — мне придется зажмуриваться.

— Зажмуривайся, штурман. Дорогу обратно я помню.

— Что, неужели снова будем по стенам ползать?!

— Ну зачем же по стенам? Время есть, поедем, как белые люди, — через ворота депо...

Крыся облегченно перевела дух.

— ...хотя наша лошадка может и обратно той же дорогой вскарабкаться!

Девушка обреченно закатила глаза, а сталкер рассмеялся.

— Шучу, шучу! Она, конечно, может — да я не настолько опытный погонщик таких вот монстриков. Так что не пугайся.

— Восток... — задумчиво проговорила скавенка, к чему-то прислушиваясь, — а может, подождем, пока нетопырки с дневки снимутся и улетят отсюда?

— Нет времени. У нас впереди куча дел. Еще, кстати, и машину отмывать!

— Что, настолько все плохо?

— Не то слово!

— Мама дорогая... Ну ладно, тут недалеко — парк «Отрада»... То есть бывший парк — там выгорело все почти дотла год назад. От молнии... у нас тут, в этой части Москвы, грозы довольно частое явление. Даже во внеурочное время года. Выжившие... ну, кто еще Удар помнит... так вот, они говорят, что лет десять-пятнадцать назад такого не было — чтобы грозы так часто и не по сезону. Ну и пожары иногда от попаданий молний. Особенно в бывших лесопарках, где деревьев полно. Так что в «Отраде» к нам никто не подберется незамеченным. И речка там есть — Лихоборка. В ней и помоем. Можно бы, конечно, на пруду на углу Инженерной, да там такие жабы сидят, что просто ужас, чуть что — орать начинают, что твоя сигнализация, вдруг прибежит кто на их вопли... А оставить машину можно будет дальше, под пешеходным мостиком через шоссе. Думаю, папка увидит своего «хищника», когда по нашим следам пойдет. Машину оставим, а сами пешком двинем до станции, стеречь Питона... или Простора — кто выйдет, короче.

— Принято! — кивнул сталкер после недолгого раздумья. — Ну что, по коням?

— По коням!

Спустя несколько минут «Тигр» тихо заурчал мотором на самых малых оборотах и медленно, чуть ли не на цыпочках, двинулся задним ходом к выходу из туннеля.


Глава 18
ПИТОН


«Холодно-то как! Господи, сколько лет на свете живу, а так и не привык я к этой сырости промозглой. И ведь Наверху днем пока еще совсем летнее тепло стоит...»

Питон поежился, поднимаясь в кассовый зал. Все-таки что-то переменилось с войной. Даже, видимо, в законах физики... Должен ведь теплый воздух идти наверх, так? Так. А зал — выше станции, но в нем всегда — зимой и летом, весной и осенью — стоит холодрыга и оседает на железе поручней стылый конденсат. Тьфу, холера...

Питон протиснулся сквозь проем турникета, обернулся. Сзади поднимались остальные. Вон Захар с Малышом рукоятку для гермодвери тащат, а Сивый сейчас встанет и обязательно сплюнет через плечо. Примета у него такая. Сивый встал и действительно пошипел на левый погон куртки. Ну вот, теперь можно и выходить.

Глава бибиревских добытчиков двинулся дальше, к шлюзам.

«Брюзгой становишься, Капитон, ой, брюзгой. Все-то тебе не так, и в зале холодно, и ребята у тебя сегодня телятся, и автомат плохо смазан, и далее законы физики — как там в старом анекдоте-то говорилось? — уже не те, что раньше. Стареешь?»

Малыш со скрежетом провернул рукоять в замке гермодвери, матюкнулся. Тяги никак не хотели вылезать из каналов, где-то клинило. Питон на задержку махнул рукой — все равно уже опоздали. Сколько говорил на Совете — подавайте питание в верхний зал, не жмотьтесь, хоть двери подключите. Ага, конечно. Жаба душит. Мол, крутили вы, господа добытчики, двери вручную всю жизнь — и дальше крутите. Теперь доигрались. Заклинило, и как пить дать от ржавчины. При такой влажности масло можно тоннами лить — все равно ржаветь будет. И хорошо, что на выходе заклинило, а не на входе, когда твари за пятки дерут и вся надежда — на эту самую дверь.

Малыш просипел сквозь зубы что-то особо непотребное, рванул изо всех сил, и тяги вышли.

— Во, холера... Извиняй, Питон, крепко застряло.

— Проворачивать надо механизм, тогда и застревать не будет! — мысли про Совет вконец испортили Питону настроение.

Малыш отвел глаза, Захар досадливо крякнул.

— Степа! — окликнул Питон командира остающихся. — Еще раза три ее сегодня провернете, чтоб не меньше! А то доиграемся. Ну, пошли потихоньку.

С фонарями прошли подземный переход, выбрались на поверхность. День уже угас, небо затянулось хмурой облачностью. Сивый, шедший первым, а за ним и остальные с облегчением попрятали в карманы и чехлы черные очки — ночи пока еще не совсем длинные, если под темноту вылезать из подземелья — много не наработаешь. Поэтому выходили пораньше, когда солнце еще на горизонте висит, — вроде, уже не жарит, терпимо, разве что глазам плохо. Ради этого очки и надевали. Неудобно, да деваться некуда. Сейчас же, пока с дверью возились, укутанное потихоньку наползающими тучами солнышко совсем село. Можно работать.

62